Перед нами очередная коллекция-путешественница Chanel, resort 2015. Французский модный Дом показал ее в Дубае. Гостей на показ Chanel, как и незадолго до того дня на шоу Dior, доставили по воде. Грамотный подход к круизной коллекции — ответственным лицам известно: театр начинается с вешалки.
Как и коллекции Paris-Shanghai и Paris-Bombay, этот показ стал скорее победоносным шествием, нежели решительным покорением дальних стран. Карл Лагерфельд, как и положено воспитанному гостю на востоке, к традициям отнесся с почтением. И подчеркнул это в каждом из восьмидесяти с лишним выходов. Дубай — один из богатейших регионов планеты, и намек на это кайзер позволил себе прозрачный. И в буквальном смысле — пластиковый клатч в виде канистры моментально стал желанным у поклонников марки по всему миру, и в переносном — большие кожаные сумки той же формы на подиуме появились чуть позже.
Богатству традиций эмирата Лагерфельд уделил гораздо больше внимания. На материальную культуру Дубая влияли то одни, то другие соседи по карте. Привыкший который год работать с яркой самобытностью города или культуры в этот раз дизайнер столкнулся со сложной задачей выбора определяющих мотивов для коллекции, отправных точек на карте колорита. И ему это прекрасно удалось.
Очевидные и хрестоматийные восточные мотивы — вроде шароваров, низкой линии талии и полумесяцев на тиарах, в которых читался незаконченный логотип модного Дома — уживались с тонкостями: черно-белой крупной клеткой любимой кочевниками Северной Африки, бедуинской цветной бахромой, которой обработали швы на костюмах из культового твида, широкими шелковыми арабскими кушаками, остроносой обувью и набивными узорами. В последних — местами нанесенных на ламинированный шелк — читалось наследие иката, аргасовых тканей и хан-атласа, которыми с жителями Дубая и Омана щедро делились заморские северные соседи.
В половине выходов не нашлось места ожидаемому обывателем восточному буйству цвета: лишь вечные для Chanel черный и белый да спокойные и деликатные оттенки красного и розового. Ближе к середине показа появились песочные и золотые ткани, а затем мы увидели пару вспышек фуксии — два комплекта из крупного кружевного шитья в виде цветков мака, которые потом повторились в объемных аппликациях, становясь похожими на символ Chanel, камелию.
Тему традиционных ярких арабских узоров — это и исфаханские эмали, и мозаичные своды храмов, и остроносая обувь, и плиты резиденций шейхов — Лагерфельд раскрыл уже на белом фоне. Незаметно удлиненные жакеты превратились в джилябы, кафтаны и лоскутные топы, которые сочетались с брюками. После ярких всполохов вновь вернулись спокойные цвета, но уже не в твидовых комплектах, а в шелке и шифоне — эти вещи точно понравятся всем. Еще один заметный аксессуар — огромная жемчужина на цепочке; разумеется — клатч. Дело не только в любви Великой мадмуазель к жемчугу, но и в том, что когда-то в бухтах Дубая процветала добыча этого драгоценного камня. Искусственный жемчуг на показе соседствовал — тоже по заветам самой Шанель — с настоящими драгоценностями.
Современная культура Дубая отразилась в детали весьма традиционной, в вышивке — на трех финальных выходах подолы юбки и туники был отделаны стеклярусом. Вторя сложным широким беретелям эти узоры складывались в блестящие небоскребы — так и выглядит береговая линия с моря теплой арабской ночью, если смотреть на город с моря. Благо, яхт в бухтах Дубая — не счесть.